28 мая во Владимирском Доме офицеров состоится премьера спектакля «Фантазии Фарятьева» по одноименной пьесе Аллы Соколовой. Режиссером постановки стала Вероника Вернадская.
В главных ролях: Анна Лузгина, Анастасия Лузгина, Галина Фатхутдинова и Вячеслав Леонтьев.
По словам Вероники, она переживает за каждого артиста, чувствует огромную ответственность за них и надеется, что в день премьеры всё пройдёт как по маслу.
— Расскажите, почему вы выбрали именно эту пьесу?
— Во время учебы во ВГИКе на факультете режиссуры игрового кино в мастерской Андрея Андреевича Эшпая, замечательный преподаватель актерского мастерства Юрий Борисович Нифонтов предложил поставить пьесу из эпохи 60-х. Выбор был ограничен, так как большинство однокурсников уже забрали себе известные пьесы.
Тогда я вспомнила о фильме Ильи Авербаха «Фантазии Фарятьева» и о своих сильных эмоциях от него. Подумала, что было бы интересно прочитать первоисточник и попробовать взять его в разработку для постановки.
Однако, открыв пьесу, я обнаружила, что она была написана в 70-х годах. Но имеет ли это значение, если ее дух близок к поколению шестидесятников? Главные герои, Павлик и Шура, остались без родителей, что как раз характерно для их поколения.
Пьеса Аллы Соколовой напомнила мне о фильме Марлена Хуциева «Мне двадцать лет», рассказывающем о детях, выросших без родителей. Шура и Павлик были похожи на этих детей, только они (Шура и Павлик) были на 10-15 лет старше.
В итоге так и решила остановить свой выбор на пьесе «Фантазии Фарятьева» для нашей постановки. Она позволила мне глубже понять и прочувствовать дух того времени и поколения.

— Какую основную мысль вам важно передать?
— Мне хотелось бы обратить внимание на тему иллюзий. Для меня пьеса Соколовой о том, как иллюзия может разрушить жизнь.
Главная героиня, Шура, говорит в своем монологе: «Вот вы меня любите, Павлик, а я вас не люблю». Это кажется странным, будто кто-то пропустил свою очередь, и все пошло вкривь и вкось. Я сочувствую ей, потому что герои находятся в сложной ситуации. Шура любит Бетхудова, который ее не любит, Павлик любит Шуру, а Люба влюбляется в  Павлика. В начале Шура дает надежду Павлику, но она в итоге оказывается ложной.
За время их знакомства Павлику удается помочь Шуре поверить в себя – ненадолго она ощущает себя Александрой. За время их знакомства Павлику удается помочь Шуре поверить в себя — ненадолго она ощущает себя Александрой. В этой непростой задаче ему помогает работа над своей теорией о прекрасном далеком мире на других планетах, где есть такие же люди, как и мы, которые верят в нас и ждут.
Данная теория отсылает к реально существовавшему философскому течению начала 20 века — русскому космизму. Родоначальник этого течения Николай Федоров заявлял в своих трудах о возможности воскрешения мёртвых, что приведет к перенаселению Земли и последующей необходимости исследовать новые планеты для лучшей жизни. 
Бросив Павлика, Шура ставит под сомнение его утопическое представление о прекрасных мирах. Миссия Павлика по спасению человечества кажется ему бессмысленной. Из-за разрушения иллюзии об жестокую реальность у Фарятьева останавливается сердце.
— Для каждого человека в пьесе свой главный герой. Например, кто-то называет Любовь, а не Павла Фарятьева. Что насчет вас? Без какого персонажа не было бы кульминации?
— Без Бедхудова, так как именно этот персонаж стал пусковым механизмом в истории. Хоть он (персонаж) и остался за кадром, Саша на протяжении всей пьесы эмоционально зависит от него. Когда Бедхудов в очередной раз бросает Сашу у Павлика появляется возможность сделать ей предложение.
Грусть Саши привлекла Павлика — у него включился синдром спасателя. Он чувствует, что должен выполнить некую миссию и спасти всю её семью от земных бед.
— Будете ли вы подчеркивать, что все действия происходят в советское время, или же вам важнее передать именно взаимоотношения персонажей, их детали?

— И то, и другое. Я использую элементы, характерные для советского времени, чтобы максимально раскрыть взаимоотношения между людьми. Ведь в то время не было айфонов/андроидов и возможности узнать, где находится человек, не общаясь с ним или незнакомыми людьми через сториз в запрещенной социальной сети.
Если бы я перенесла события пьесы в наше время, то герои существовали бы по-другому, меньше пытались бы почувствовать друг друга, вникнуть в чужие проблемы.
— Помимо отсутствия площадки, с какими трудностями еще приходится сталкиваться во время репетиций спектакля?
Это основная трудность, потому что изначально мы создавали декорации для сцены театра, а сейчас по понятным причинам вынуждены играть в Доме офицеров. Само здание интересное и исторически значимое, однако каждая сценическая площадка требует своего подхода.
Например, когда спектакль едет на гастроли, он играется в других стенах и с другим настроением, так как он (спектакль) адаптируется под новую площадку. Я не знаю, как это повлияет на наш спектакль, когда мы выпустим его в Доме, и как он изменится в дальнейшем. Думаю, нам также нужно будет репетировать под новое пространство, чтобы изначальная мысль не была утеряна.
— Какая судьба спектакля в ваших планах?
— У меня нет ожиданий относительно того, что спектакль обязательно поедет на гастроли. Тем более, он технически не очень прост. Например, мы планируем использовать специальную установку, по которой будет течь вода и капать с потолка.
Мои персонажи живут в квартире с аварийными условиями на последнем этаже и протекающей крышей. Это своего рода отсылка к Великому потопу, от которого Павлик, как апостол, пытается спасти Сашу и ее семью. Хотя они не нуждаются в спасении.
Пусть наш спектакль нравится зрителям там, где он поставлен.
Я не делаю специально эксцентричную режиссуру, хотя могу быть более смелой в находках. Режиссёр должен быть в диалоге с автором, а не полностью переписывать пьесу под себя.
— Какую эмоциональную реакцию надеетесь вызвать своим спектаклем по пьесе «Фантазии Фарятьева»?
— Жанр пьесы — трагикомедия. И хотелось бы, чтобы обе эти составляющие были хорошо представлены на сцене. Ведь зрители приходят в театр, чтобы и поплакать, и посмеяться. И я не вижу в этом ничего плохого.
Поэтому, если в спектакле будут и трагические, и комические моменты, это будет прекрасно.

Дарья Корзина