Рассказ Леонида Андреева «Друг» относится к раннему творчеству писателя: он написан в 1899 году, задолго до пьес и романов, прославивших его. Это история об одиноком писателе, упорно трудящемся и мечтающем о славе. Его опорой, поддержкой и просто другом становится собака. Однако, достигнув желанной славы и любви, главный  герой бессовестно  оставляет своего друга.

    Режиссер Елена Янышева проводит в своем спектакле параллели с жизнью самого Андреева. Если рассказ – именно про собаку, про друга человека, то спектакль – больше о самом герое и его творческом пути. В спектакле присутствуют некоторые вкрапления из биографии Андреева. Например, главный герой в исполнении Николая Фарносова не пишет нечто абстрактное или абы что, а трудится над пьесой «Жизнь человека» (одна из самых ранних его пьес, написана в 1906-1908 годах и, можно сказать, находится только у подножия горы его таланта). Герой спектакля после творческих мучений и вспышек  вдохновения зачитывает первые строки пьесы: «Смотрите и слушайте, пришедшие сюда для забавы и смеха…». Но актер не просто цитируют другие произведения Андреева, а передает главное: Леонид Андреев, по словам Горького, именно в «Жизни человека» совершает «превосходную попытку создать новую форму драмы». Творчество Андреева носит определенный мистический оттенок, влияние символистов. Актер спектакля передает и метания творческого человека, и его изнуряющие поиски, и перепады от напоминающего депрессию состояния до мгновений вдохновения. Одним словом, создает интересного и очень глубокого персонажа, на чьем внутреннем конфликте и творческих поисках создатели спектакля задержали внимание чуть больше, чем этого есть в рассказе  Андреева.

   Оригинальным режиссерским решением стало и воплощение собаки в спектакле. Сохраняя верность символизму Андреева, она задана не актером, не голосом, а … лучом света. Периодически артист – Дмитрий Гондоров, -  управляющий этим лучом, читает некоторые строки «за собаку». Луч, словно надежда, единственное, что освещало мрачную жизнь писателя, ведь даже сценография передает серость и скучность обыденной жизни героя: серая стена, серая мебель, разбросанные по планшету сцены листы бумаги, и скромно стоящая в углу гитара. Световое решение играет не последнюю роль. Сцена залита зеленоватым светом, лишая пространство уюта и тепла, а привнося, напротив, какой-то болотный холодный оттенок.

   Однако писателю все же удается достичь долгожданной славы. В этом эпизоде создатели спектакля говорят о реально случившемся успехе «Жизни человека»: «Успех огромный» - отмечал сам Станиславский после премьеры в МХТ в 1907 году. Именно эти слова и событие режиссер включил в драматургическую канву спектакля.

    Недолго длилось удовольствие от успеха. В конце концов, свет, заливающий сцену, вовсе гаснет. Собственно, гаснет и слава писателя, вспыхнувшая словно на мгновение. Гаснет и луч света – ведь, захлебнувшись в любви и  почете, герой совершенно забыл про друга…

В финале он зажигает свечу и направляется к выходу. Вместо мерзкого болотного света появляется теплый огонек свечи. В пьесе «Жизнь человека» при рождении также вспыхнула свеча. Вероятно, и у нашего героя начинается новая жизнь – человеческая.

    К сожалению, неподготовленный зритель вряд ли расшифрует второй план, скрытый за оболочкой рассказа «Друг». Но, перефразируя Андреева, для некоторых зрителей с этим спектаклем может получиться и следующее: при первом просмотре он покажется слишком замысловатым и не понятным, при втором – довольно интересным, при следующих – раскроются поразительно глубокие смыслы и тайны режиссерского замысла.

Дядчук Ангелина