Третий международный фестиваль камерных и моноспектаклей «Театр. Территория единения» был открыт спектаклем Вячеслава Терещенко по пьесе израильского драматурга Хадар  Гальрон.

Пьеса «Моя мать – секретарь ангела смерти» основана на реальной истории Якова Бучана: его родители пережили Освенцим, а на долю матери выпало горе подвергнуться зверским опытам нацистов. Чудовищные эксперименты над людьми проводились почти во всех концлагерях. В Освенциме для таких действий немецкий ученый лично проводил отбор. Этим ученым и доктором медицинских наук был Йозеф Менгеле. Его жертвами становились, чаще всего, близнецы: попытки изменить им цвет глаз, намеренно «сшить» близнецов или заразить инфекциями, чтобы при дальнейшем вскрытии обнаружить различия пораженных органов. Список ужасает, а последствия почти всегда имели смертельный исход: из полутора тысяч заключенных, подвергнутых испытаниям, выжило около трехсот.

Однако, от истории перейдем к спектаклю. К счастливому меньшинству выживших отнеслась и мать главной героини Тами. После перенесенных ужасов не просто выжить, но и родить – настоящее чудо. Но есть ли у него будущее?

Спектакль – не конкретно об Освенциме, не об экспериментах и  даже не столько о горькой участи заключенных. Спектакль – о погубленной способности любить и быть счастливыми. Тами – главная героиня в исполнении  Анны Лузгиной  - неожиданный и нежеланный ребенок в семье – эту истину ей вбили в голову уже давно. Будучи взрослой, она вдруг вспыхивает любовью к мужчине, однако материнский голос в ее голове и до сих пор не пережитая травма потери мужа упрямо запрещают ей идти на свидание.

Терзаемая внутренним конфликтом, Тами будто заново учится любить и быть счастливой. Точнее – позволять себе быть счастливой.  Ведь мать, задушившая в себе чувство любви и сострадания за 4 года плена, не смогла воспитать эти чувства в дочери, открыто выставив ей запрет на счастье. «Нам нельзя быть счастливыми» - твердит она. В своей игре актриса талантливо переключается с образа эмоциональной, ищущей возможность радоваться и улыбаться, Тами – на образ строгой, холодной и эмоционально окаменелой мамы. Постепенно отпуская обиду и получая ответы на свои вопросы, Тами, наконец, находит освобождение от внутреннего плена материнского запрета.

Сценография спектакля лаконична и ёмка: в начале героиня собирает елку прямо в центре сцены. Над авансценой висит звезда. Два простых атрибута в контексте сюжета рождают ассоциацию с рождеством, что тоже, по сути – чудо, как и рождение желанного малыша.

Слушая истории об экспериментах в Освенциме, наблюдая за внутренней трансформацией героини, сострадая и сопереживая ей – слезы комом встают в горле. Но зритель может дать волю чувствам –ему нет запрета ни на слезы, ни на эмоции, ни на счастье…

Дядчук Ангелина